Неточные совпадения
Трудно было дышать
в зараженном
воздухе; стали опасаться, чтоб к голоду не присоединилась еще чума, и для предотвращения зла, сейчас же составили комиссию,
написали проект об устройстве временной больницы на десять кроватей, нащипали корпии и послали во все места по рапорту.
Оканчивая
писать, он потянул несколько к себе носом
воздух и услышал завлекательный запах чего-то горячего
в масле.
Поп говорил отрывисто, делая большие паузы, повторяя слова и, видимо, с трудом находя их. Шумно всасывал
воздух, растирал синеватые щеки, взмахивал головой, как длинноволосый, и после каждого взмаха щупал остриженную голову, задумывался и молчал, глядя
в пол. Медлительный Мартын
писал все быстрее, убеждая Клима, что он не считается с диктантом Гапона.
Военный оркестр
в городском саду играл попурри из опереток, и корнет-а-пистон точно
писал на
воздухе забавнейшие мелодии Оффенбаха, Планкета, Эрве.
— Там — все наше, вплоть до реки Белой наше! — хрипло и так громко сказали за столиком сбоку от Самгина, что он и еще многие оглянулись на кричавшего. Там сидел краснолобый, большеглазый, с густейшей светлой бородой и сердитыми усами, которые не закрывали толстых губ ярко-красного цвета, одной рукою, с вилкой
в ней, он
писал узоры
в воздухе. — От Бирска вглубь до самых гор — наше! А жители там — башкирье, дикари, народ негодный, нерабочий, сорье на земле, нищими по золоту ходят, лень им золото поднять…
Через несколько минут поезд подошел к вокзалу, явился старенький доктор, разрезал ботинок Крэйтона, нашел сложный перелом кости и утешил его, сказав, что знает
в городе двух англичан: инженера и скупщика шерсти. Крэйтон вынул блокнот,
написал две записки и попросил немедленно доставить их соотечественникам. Пришли санитары, перенесли его
в приемный покой на вокзале, и там он, брезгливо осматриваясь, с явным отвращением нюхая странно теплый, густой
воздух, сказал Самгину...
«Точно так-с, — отвечал он с той улыбкой человека навеселе,
в которой умещаются и обида и удовольствие, —
писать вовсе не могу», — прибавил он, с влажными глазами и с той же улыбкой, и старался водить рукой по
воздуху, будто
пишет.
Все, что я
писал о избиении сих последних во время вывода детей, совершается и над травниками; от большей глупости (так нецеремонно и жестко выражаются охотники) или горячности к детям они еще смелее и ближе, с беспрестанным, часто прерывающимся, коротким, звенящим криком или писком, похожим на слоги тень, тень, подлетают к охотнику и погибают все без исключения, потому что во время своего летания около собаки или стрелка часто останавливаются неподвижно
в воздухе, вытянув ноги и трясясь на одном месте.
Вследствие этого я просил исправника кому следует
написать, что я приехал
в Марьино по совету медиков пользоваться
воздухом, что останусь здесь, пока будет хорошая погода.
…Странно, я
писал сегодня о высочайших вершинах
в человеческой истории, я все время дышал чистейшим горным
воздухом мысли, а внутри как-то облачно, паутинно и крестом — какой-то четырехлапый икс. Или это мои лапы, и все оттого, что они были долго у меня перед глазами — мои лохматые лапы. Я не люблю говорить о них — и не люблю их: это след дикой эпохи. Неужели во мне действительно —
Да, хорошо
писать заграничному автору, когда там жизнь бьет ключом, когда он родится на свет уже культурным, когда
в самом
воздухе висит эта культурная тонкость понимания, — одним словом, этот заграничный автор несет
в себе громадное культурное наследство, а мы рядом с ним нищие, те жалкие нищие, которые прячут
в тряпки собранные по грошикам чужие двугривенные.
— Не знаю-с, кто вам это
писал, — возразил ему с явным презрением Янсутский, — но оно никогда не было, да и не могло быть решено
в нашу пользу. Нельзя же
в самом деле ожидать, чтобы позволили на
воздухе строить дом.
Он
писал, что находит совершенно необходимым возвратить воспитанника Аксакова
в родительский дом, именно
в деревню; что моя болезнь такого рода, что только один деревенский
воздух и жизнь на родине посреди своего семейства могут победить ее, что никакие медицинские средства
в больнице не помогут, что припадки мои угрожают переходом
в эпилепсию, которая может окончиться апоплексией, или повреждением умственных способностей.
Я утвердился
в этом решении и,
в ожидании Надежды Николаевны, попробовал
писать кое-какие аксессуары картины, думая успокоиться
в работе; но кисть прыгала по холсту, и глаза не видели красок. Я оделся, чтобы выйти и освежиться на
воздухе; отворив дверь, я увидел, что перед ней стоит Надежда Николаевна, бледная, задыхающаяся, с выражением ужаса
в широко раскрытых глазах.
Но — снова берет письмо, хмурясь, разрывает конверт, читает, заклеивает
в другой конверт,
пишет адрес, согнувшись над столом, и размахивает письмом
в воздухе, как белым флагом.
Ну,
написали в газете; пришла полиция, санитарный, — дал я им всем вместе двадцать пять целкачей, и вот тебе, — он обвел рукою круг
в воздухе над головой своей, — видал?
Низкий, одинокий удар колокола тяжелой волной задрожал
в воздухе, густо и широко влившись
в комнату. Иван Вианорыч привстал, перекрестился, сурово прикрыв на секунду глаза, но тотчас же сел и продолжал
писать, несколько торопливее, чем раньше...
Когда уснула его супруга, он сел за стол и после долгого раздумья, коверкая свой почерк и изобретая грамматические ошибки,
написал следующее: «Купцу Дулинову. Милостивый Государь! Если к шести часам вечера сиводня 12-го сентября
в мраморную вазу, что находица
в городском саду налево от виноградной беседки, не будит положено вами двести рублей, то вы будете убиты и ваша галантирейная лавка взлетит на
воздух».
Написав такое письмо, Лев Саввич подскочил от восторга.
Центральную сцену
в"Обрыве"я читал, сидя также над обрывом, да и весь роман прочел на
воздухе, на разных альпийских вышках. Не столько лица двух героев. Райского и Волохова, сколько женщины: Вера, Марфенька, бабушка, а из второстепенных — няни, учителя гимназии Козлова — до сих пор мечутся предо мною, как живые, а я с тех пор не перечитывал романа и
пишу эти строки как раз 41 год спустя
в конце лета 1910 года.
Написав заглавие, директор выпустил струю
воздуха и
в минуту
написал четырнадцать строк. Хорошо вышло, гладко… Он начал вообще о печати и, исписав пол-листа, заговорил о свободе печати… Он потребовал… Протесты, исторические данные, цитаты, изречения, упреки, насмешки так и посыпались из-под его острого пера.
Он нахмурился, стиснул губы, потянул
в себя струю
воздуха и
написал заглавие: «Несколько слов
в защиту печати».